Какой автомобиль у познера

С детства несколько марок стояли для меня особняком, одна из них – Jaguar

Владимир Познер о своих пожеланиях к машинам, вазовских моделях, принципах поведения за рулем и автомобиле мечты.

– Вы выросли в Америке, самой автомобильной стране мира, и в 19 лет попали в СССР. Контраст на дорогах оказался резким?

– Конечно. По сути, движения в Москве почти не было. Тем более что это случилось почти сразу после войны, когда личный автомобиль был большой редкостью. Хотя главным потрясением стало другое. До тех пор я не имел представления о коммунальных квартирах, о квартирах-бараках, где жили люди, до этого работавшие за границей. Был шок от того, что уровень жизни в победившей стране намного ниже, чем в стране, потерпевшей поражение.

– А в принципе как относитесь к машинам?

– У всякого американца автоматически появляется интерес к автомобилям. Это символ определенного уровня: то, какая у вас машина, во многом говорит о том, кто в этой жизни вы. Идя в школу, я играл: автомобилей какой марки окажется больше вдоль дороги. Модели узнавал издалека, они тогда больше отличались друг от друга, чем сейчас. Легко выделял Ford, Buick, Chevrolet, Dodge, реже попадались дорогие Cadillac и Packard.

– Наверное, и за руль хотелось?

– Приятель отца владел темно-зеленым кабриолетом Lincoln Continental – машиной необыкновенно элегантной. И учил меня водить. Так что я получил так называемые юниорские права в 14 лет. С ними можно было выезжать и на дороги общего пользования, но вместе со взрослым. Причем на экзаменах требования к юниорам ничем не отличались от стандартных: главным испытанием считалось умение припарковаться задним ходом с первой попытки.

– Правила в те времена были строгими?

– То есть водительский стаж у вас большой?

– Если с момента получения первых прав, то 65 лет. Правда, в СССР я их получил много позже. После приезда нашей семьи в Москву денег на машину не было. Потом родители вновь уехали работать в ГДР, и папа написал с восторгом: привезу Mercedes! Но чтобы не дразнить советских людей, ему не разрешили. И лишь в 1975 г. я сдал экзамены, с тех пор за рулем.

– Свой первый автомобиль помните?

– Да. Тольяттинская “копейка”, ярко-оранжевая, цвета “коррида”. Потом взял тоже вазовскую пятую модель, затем “семерку”. Она, кстати, мне не нравилась. Ведь когда “Жигули” лишь стали производить, они были новой моделью, а ВАЗ-2107 к моменту выпуска оказался днем вчерашним. Так что “копейка” для меня осталась любимой: машина была надежной, без понтов. И до 1991 г., когда уехал работать в США, ездил только на тольяттинских моделях.

– И там пересели…

– …в Lexus. Причем купил один из первых, когда бренд только появился. Невероятно комфортабельная оказалась машина! Позже я спрашивал японца из компании, как им это удалось. Он сказал, что купили несколько сотен Mercedes-Benz, разобрали по винтику, поняли, что хорошо, а что не очень, и сделали свою модель. Потом я привез тот Lexus в Россию, но его угнали.

– А на чем ездите сегодня?

– На автомобиле, о котором мечтал. С детства несколько марок стояли для меня особняком, одна из них – Jaguar. Уже одно название Jaguar чего стоит! Я всегда знал, что это модели роскошные, и прежде даже не рассчитывал на подобное авто. Но несколько лет назад все же оказался за его рулем. Это был Jaguar Daimler – красоты необычайной, такие уже не выпускают. Теперь он у моей жены, а сам управляю другой машиной той же марки – Jaguar XJ.

– За рулем сами ездите?

– Очень люблю управлять. Тем более что модель изумительная. Я нахожу в ней только один недостаток: бензобак бы чуть больше – все-таки 5-литровый двигатель, 510 л.с. В остальном же автомобиль потрясающий – Jaguar есть Jaguar.

– У вас есть требования к машинам?

– Авиаконструктор Туполев, которого я знал, говорил, что если самолет некрасивый, он не полетит. И когда машина некрасива – имею в виду силуэт, линии, пропорции, – то все в ней не так. В кургузой модели я чувствую себя неуютно. Кроме того, люблю машины приемистые. Наконец, важен комфорт: чтобы было удобно сидеть, было куда пристроить ноги, чтобы не шумела. Конечно, если у вас Jaguar, то получаешь удовольствие от всего – как построен и отделан внутри, насколько удобны кресла и продумана эргономика.

– То есть комфорт – это один из основных критериев?

– Cейчас мы сделали документальный фильм о Германии. Во время съемок оказались в Opel, и мне дали проехаться на модели 1937 г. – с огромным рулем, который нужно поворачивать изо всех сил, а тормозить так, будто необходимо продавить пол. И никаких удобств. Но прелесть этого автомобиля в том, что им действительно управляешь, его чувствуешь.

– За рулем нарушаете?

– Вообще-то очень строго соблюдаю правила. Давно осознал: так удобнее. Если бы все так же поступали, на дорогах стало бы намного лучше. Впрочем, за последние годы в Москве стиль вождения заметно изменился: почти повсеместно уступают при выезде из дворов и с заправок, взамен благодарят жестом или “аварийкой”, пропускают пешеходов. Водители понимают: сегодня я тебя пропустил, завтра – ты меня. Когда страна становится по-настоящему автомобильной, люди начинают по-другому мыслить. Сам я могу допустить единственное нарушение – скорость.

– Значит, и останавливают?

– Еще с советских времен гаишники меня крайне редко тормозили, причем за все годы только раз-другой с явной целью получить деньги. Но я их никогда не предлагаю. Всегда признаю: нарушил. Конечно, полицейские, когда узнают, относятся чуть мягче, чего уж тут скрывать. Но даже если этого нет, а ты не споришь, могут отпустить. Хотя пару раз намекали: дескать, можно решить без протокола. Я отвечал: нет, выписывайте штраф, оплачу. И всегда платил.

Источник

Владимир Познер: “У меня возникает приятное ощущение, что мы вместе делаем одно важное дело”

Владимир Познер в интервью журналу “Пятое Колесо” рассказал, почему он не любит внедорожники, что ценит в автомобилях в первую очередь, и на каких машинах ездит в России и за границей

– Вы автомобилист с очень большим стажем. Чем для вас является автомобиль? Средством передвижения, позволяющим быстро и с комфортом добраться от одного пункта до другого? Или чем-то большим?

– Я действительно вожу автомобиль с 16 лет — свое первое водительское удостоверение получал еще в Америке. Что же касается отношения к автомобилю, то это уж точно не определение из романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Для меня автомобиль находится в той же категории, что и часы или перьевые авторучки. Это те предметы, которые имеют сугубо практическое значение, но вместе с тем вид которых для меня чрезвычайно важен. И меня огорчает, что в большей своей части современные автомобили похожи друг на друга. Любая удачная модель, появившаяся на рынке, в той или иной степени становится предметом копирования. Я же прекрасно помню, как в детстве издалека безошибочно определял марку машин — все они были абсолютно разными. Сегодня я езжу на Jaguar: его дизайн самобытен, его сразу можно узнать даже в плотном городском потоке. И не просто отличить от других, а оценить его эстетические особенности. Красота машины для меня очень важна.

– А важно ли вам при этом мнение окружающих? Их оценка того, на какой машине ездит Владимир Познер?

– Мне вообще неважно мнение окружающих. Если это не люди, которых я близко знаю и чей ум и вкус ценю. Меня не волнуют и тенденции моды. Поэтому мне безразлично, как оценят автомобиль, на котором я приехал, но иногда подобное внимание может меня раздражать.

– Тем не менее вам приходится ездить на разных автомобилях. И какие чувства вызывает у вас автомобиль, который с точки зрения эстетики вам не нравится? Ощущаете ли вы при этом дискомфорт?

– К счастью, подобное случается нечасто. Но, к примеру, если я еду на отдых и там беру автомобиль напрокат, то не выбираю машины престижных марок. Во-первых, это неоправданно дорого, а во-вторых, просто глупо: этот автомобиль в моем распоряжении лишь на короткий срок. Беру самые обычные автомобили, отдавая предпочтение гибридным моделям. Да, в основном эти машины не блещут красотой и не всегда удобны в плане езды, но иногда попадаются весьма забавные автомобили. Например, Mini Cooper. И сам автомобиль неординарный, и дизайнерские решения салона оригинальны. И я предпочту взять его, нежели более комфортабельный автомобиль с мощным двигателем. А если машина невыразительная по всем статьям, то я просто отношу ее к тем самым «средствам передвижения». Опять же этот автомобиль не мой, и я просто абстрагируюсь от эстетической оценки такого «экипажа».

– Понятно, что для вас Jaguar является полной противоположностью тем самым «экипажам»…

– Безусловно. А связано это еще и с детскими воспоминаниями. Когда я рос в Америке, то часто играл в такую игру: по дороге в школу устраивал «соревнование» между марками машин, подсчитывая, сколько Buick, Chevrolet, Ford и других автомобилей попадется по пути. И мне всегда хотелось, чтобы в этом рейтинге победил Buick. Но однажды я впервые увидел Jaguar и просто застыл, пораженный красотой этого автомобиля. Подумал тогда, что когда-нибудь у меня тоже будет такой автомобиль. А ведь до этого момента моим кумиром был Lincoln Continental. Причем непременно кабриолет темно-зеленого цвета с салоном красной кожи… Но Jaguar с его неповторимым изяществом победил «американца» по всем статьям. И мне нравится, что и сегодня этот автомобиль сохранил свой особый облик. Не говоря уж о том, что Jaguar очень удобен в эксплуатации, легок в управлении и радует массой интересных технических решений. Но, думаю, детская мечта сыграла не последнюю роль в моем выборе.

– Я согласен, что детская мечта могла заронить некую искру. Но уже осмысленную любовь к марке Jaguar вы не связываете ли с культурой производителя? Английский консерватизм, английская литература и театр, чай в пять часов…

– Скорее всего, я связывал это с тем, что Англия в течение длительного времени была законодательницей моды в плане технических инноваций. И это ярче всего выражалось в автомобилях. Rolls-Royce, Aston Martin, Jaguar… Америка? Кроме Cadillac, ничего и не отмечу, но он и рядом не стоял с этими машинами. Немцы с Mercedes, BMW и даже с довоенным Horch? Но и они не настолько хороши. Пожалуй, только итальянские дизайнеры могли поспорить с англичанами — посмотрите на Maserati. Но для меня Jaguar всегда являлся символом английского превосходства в том, что касается уровня мастерства. И я не сказал бы, что для меня консерватизм играет какую-то роль. Хотя должен отметить, что английская традиционность мне импонирует. Я вполне разделяю высказывание Уинстона Черчилля, говорившего, что если вы не были либералом в молодости, значит, у вас нет сердца, а если вы не стали консерватором, будучи взрослым, значит, у вас нет мозгов.

– Вы взрослели, но любовь к Jaguar у вас не менялась. В то же время Jaguar менялся…

– Да, но он все равно оставался Jaguar. До модели XJ у меня был Jaguar X-Type, та модель, на которой и теперь любит прокатиться королева Елизавета II. Автомобиль потрясающе красивый. Если угодно, это символ английского классицизма и приверженности традициям. Нынешний Jaguar не столь консервативен, но я надеюсь, что в погоне за тем, чтобы казаться современным, он и в будущем не утратит классические «ягуаровские» черты. Кстати, единственный автомобиль, который я могу сравнить с Jaguar в плане узнаваемости и верности традициям, — это Porsche. Дизайнеры этих автомобилей не пытаются уйти от некой основы.

– К сожалению, существуют еще и требования рынка, которые вынуждены учитывать производители автомобилей. Разве могли мы еще не так давно подумать, что в линейке Porsche или Bentley появятся внедорожники. Сегодня и в линейке Jaguar есть внедорожная модель F-Pace. Как вы относитесь к такому положению вещей?

– Вы правы, говоря о том, что это требования рынка, бизнес. И с этим приходится считаться. Но лично я смотрю на это без особого восторга.

– И на Jaguar F-Pace вы не пересядете?

– А что, помимо дизайна, вы цените в автомобиле?

– Еще две вещи — динамику и комфорт. Что касается первого, то я очень люблю скорость, и потому, помимо быстрого старта, машина должна отменно держать дорогу. Что касается комфорта, то он должен быть во всем, включая эргономику. Без компромиссов. И, конечно же, я должен ощущать уверенность в надежности машины.

– Системы стабилизации, контроля тяги и им подобные… Водители старой формации подчас относятся к ним негативно, говоря, что электроника излишне активно вмешивается в процесс управления автомобилем. Как вы, с высоты вашего опыта, к этому относитесь?

– В Jaguar все электронные системы помощи водителю действуют очень тактично, ненавязчиво. В противном случае меня бы это раздражало. Говорят, скоро появятся автомобили без водителя. Зачем? Тогда проще всем пересесть на общественный транспорт. Лично для меня вождение автомобиля — это удовольствие. Я помню, как много лет назад делал фильм о Германии, и в моем распоряжении был Opel 1936 года. Знаете, какими были первые ощущения за рулем этого автомобиля? Я управляю машиной! И мне нравилось чувство контроля над ней. В современных автомобилях электроника берет на себя все больше функций управления. Не уверен, что сегодня все водители, особенно те, кто ездит на машинах с АКП, знают, что такое, к примеру, торможение двигателем. А ведь это очень эффективный прием, особенно на скользких покрытиях. И мне не нравится, что технический прогресс приводит к тому, что мы теряем свое умение, становимся неким придатком к продуктам того самого прогресса.

– Автомобиль стал массовым явлением, навыки у водителей разные, и подобные системы необходимы хотя бы из соображений безопасности…

– Но мы теряем саму возможность приобретать полезные навыки. Автомобили сами паркуются! Я, будучи совсем молодым, сдавал в Америке экзамен на получение водительских прав. И одним из испытаний была парковка задом в ограниченном пространстве. Сделать это нужно было за один прием, одним маневром. И мне всегда было приятно овладевать водительским мастерством.

– А вы ко всему относитесь столь же обстоятельно, как к приобретению навыков вождения?

– Да. Но относиться к этому нужно разумно. Я не отвергаю компьютер — эта штука очень удобная, но с большим удовольствием пишу и от руки. Причем перьевыми ручками — именно они позволяют сформировать и сохранить почерк. А почерк — это отражение характера. Кстати, это важно и для развития мозга. Когда ты пишешь от руки, то выводишь каждую букву, а не просто тычешь пальцем в клавиатуру. И этим я не хочу жертвовать. Или фотоаппараты, которые снимают в автоматическом режиме и исключают всякое желание к экспериментам. Я люблю фотографировать, и один из моих любимых фотоаппаратов — старая надежная Leica. Это «честная» камера, без автофокуса. И когда я беру ее в руки, у меня возникает приятное ощущение, что мы вместе делаем одно важное дело.

– Заметно ли на московских улицах, переполненных автомобилями разных марок, уважение к Jaguar?

– Машина, безусловно, привлекает внимание. Кроме того, я человек публичный, меня узнают. Нередко показывают большой палец, мол, отличный выбор автомобиля. Но иногда ловлю и злобные взгляды. Люди разные, и место зависти есть в любом обществе.

– Вы могли бы представить, как будет выглядеть следующая модель Jaguar?

– Нет! К сожалению, я не умею рисовать. Совсем не умею. А в дизайне значение имеет каждая линия. При этом я не идеализирую создателей любимого мной автомобиля — в любом процессе могут быть и неудачи. Но пока этот процесс идет очень хорошо.

Текст: Станислав Шустицкий

Источник

За красоту автомобилей

Владимир Познер о своих пожеланиях к машинам, вазовских моделях, принципах поведения за рулем и автомобиле мечты

— Вы выросли в Америке, самой автомобильной стране мира, и в 19 лет попали в СССР. Контраст на дорогах оказался резким?

— Конечно. По сути, движения в Москве почти не было. Тем более что это случилось почти сразу после войны, когда личный автомобиль был большой редкостью. Хотя главным потрясением стало другое. До тех пор я не имел представления о коммунальных квартирах, о квартирах-бараках, где жили люди, до этого работавшие за границей. Был шок от того, что уровень жизни в победившей стране намного ниже, чем в стране, потерпевшей поражение.

— А в принципе как относитесь к машинам?

— У всякого американца автоматически появляется интерес к автомобилям. Это символ определенного уровня: то, какая у вас машина, во многом говорит о том, кто в этой жизни вы. Идя в школу, я играл: автомобилей какой марки окажется больше вдоль дороги. Модели узнавал издалека, они тогда больше отличались друг от друга, чем сейчас. Легко выделял Ford, Buick, Chevrolet, Dodge, реже попадались дорогие Cadillac и Packard.

— Наверное, и за руль хотелось?

— Приятель отца владел темно-зеленым кабриолетом Lincoln Continental – машиной необыкновенно элегантной. И учил меня водить. Так что я получил так называемые юниорские права в 14 лет. С ними можно было выезжать и на дороги общего пользования, но вместе со взрослым. Причем на экзаменах требования к юниорам ничем не отличались от стандартных: главным испытанием считалось умение припарковаться задним ходом с первой попытки.

— Правила в те времена были строгими?

— То есть водительский стаж у вас большой?

— Если с момента получения первых прав, то 65 лет. Правда, в СССР я их получил много позже. После приезда нашей семьи в Москву денег на машину не было. Потом родители вновь уехали работать в ГДР, и папа написал с восторгом: привезу Mercedes! Но чтобы не дразнить советских людей, ему не разрешили. И лишь в 1975 г. я сдал экзамены, с тех пор за рулем.

— Свой первый автомобиль помните?

— Да. Тольяттинская “копейка”, ярко-оранжевая, цвета “коррида”. Потом взял тоже вазовскую пятую модель, затем “семерку”. Она, кстати, мне не нравилась. Ведь когда “Жигули” лишь стали производить, они были новой моделью, а ВАЗ-2107 к моменту выпуска оказался днем вчерашним. Так что “копейка” для меня осталась любимой: машина была надежной, без понтов. И до 1991 г., когда уехал работать в США, ездил только на тольяттинских моделях.

И там пересели.

— А на чем ездите сегодня?

— На автомобиле, о котором мечтал. С детства несколько марок стояли для меня особняком, одна из них – Jaguar. Уже одно название Jaguar чего стоит! Я всегда знал, что это модели роскошные, и прежде даже не рассчитывал на подобное авто. Но несколько лет назад все же оказался за его рулем. Это был Jaguar Daimler – красоты необычайной, такие уже не выпускают. Теперь он у моей жены, а сам управляю другой машиной той же марки – Jaguar XJ.

— За рулем сами ездите?

— Очень люблю управлять. Тем более что модель изумительная. Я нахожу в ней только один недостаток: бензобак бы чуть больше – все-таки 5-литровый двигатель, 510 л.с. В остальном же автомобиль потрясающий – Jaguar есть Jaguar.

— У вас есть требования к машинам?

— Авиаконструктор Туполев, которого я знал, говорил, что если самолет некрасивый, он не полетит. И когда машина некрасива – имею в виду силуэт, линии, пропорции, – то все в ней не так. В кургузой модели я чувствую себя неуютно. Кроме того, люблю машины приемистые. Наконец, важен комфорт: чтобы было удобно сидеть, было куда пристроить ноги, чтобы не шумела. Конечно, если у вас Jaguar, то получаешь удовольствие от всего – как построен и отделан внутри, насколько удобны кресла и продумана эргономика.

— То есть комфорт – это один из основных критериев?

— Cейчас мы сделали документальный фильм о Германии. Во время съемок оказались в Opel, и мне дали проехаться на модели 1937 г. – с огромным рулем, который нужно поворачивать изо всех сил, а тормозить так, будто необходимо продавить пол. И никаких удобств. Но прелесть этого автомобиля в том, что им действительно управляешь, его чувствуешь.

— За рулем нарушаете?

— Вообще-то очень строго соблюдаю правила. Давно осознал: так удобнее. Если бы все так же поступали, на дорогах стало бы намного лучше. Впрочем, за последние годы в Москве стиль вождения заметно изменился: почти повсеместно уступают при выезде из дворов и с заправок, взамен благодарят жестом или “аварийкой”, пропускают пешеходов. Водители понимают: сегодня я тебя пропустил, завтра – ты меня. Когда страна становится по-настоящему автомобильной, люди начинают по-другому мыслить. Сам я могу допустить единственное нарушение – скорость.

— Значит, и останавливают?

— Еще с советских времен гаишники меня крайне редко тормозили, причем за все годы только раз-другой с явной целью получить деньги. Но я их никогда не предлагаю. Всегда признаю: нарушил. Конечно, полицейские, когда узнают, относятся чуть мягче, чего уж тут скрывать. Но даже если этого нет, а ты не споришь, могут отпустить. Хотя пару раз намекали: дескать, можно решить без протокола. Я отвечал: нет, выписывайте штраф, оплачу. И всегда платил.

ДОСЬЕ

Владимир Познер родился в 1934 г. во Франции: мама была француженкой, отец – из семьи российских эмигрантов. В младенчестве мама увезла его в США, где с небольшим перерывом прожили до 1949 г., когда отец был приглашен советскими властями на работу в Берлин. В 1952 г. семья переехала в СССР, где Владимир поступил на биофак МГУ. Приход в журналистику стал отчасти случайным, а благодаря совершенному владению английским и французским языками позже стал работать в Гостелерадио, где вел пропагандистские программы на Америку. В 1985 г. с американским журналистом Филом Донахью организовал и провел первые телемосты между СССР и США, после чего стал узнаваем. Ведет собственную передачу на Первом канале, автор ряда книг и документальных фильмов.

Источник

Lexus стали официальными автомобилями программы «Япония.Обратная сторона кимоно» на Первом канале

Ведущие Владимир Познер и Иван Ургант прокатились по Японии на флагманском седане Lexus LS и бизнес-седане Lexus ES

Флагманский седан Lexus LS и бизнес-седан Lexus ES предоставляют премиальный комфорт в каждом путешествии ведущих Первого канала в Японии. На протяжении восьми серий Владимир и Иван побывают в больших городах, где сконцентрировано основное население Японии, и на малых островах, где традиционное искусство и быт сохранились в неизменном виде. Автомобили Lexus помогают героям сериала быстро и удобно добираться до самых отдалённых точек Японии, а также знакомят с новейшими технологиями в области автомобильной промышленности.

Lexus LS — невероятная динамика и комфортом

Уже в первой серии Владимир Познер и Иван Ургант знакомятся с флагманским седаном и по традиции дают автомобилю имя. В последующих сериях, чтобы больше узнать о вдохновляющих технологиях и премиальном исполнении Lexus LS, ведущие посещают завод бренда в Кюсю и встречаются с главными дизайнерами Lexus. Как создаются дверные вставки из стекла кирико, что общего между искусством оригами и интерьером седана, кто такие мастера Такуми — об этом и многом другом зрители Первого канала узнают вместе с Владимиром и Иваном.

Lexus ES — передовые технологии и высочайший уровень исполнения

Модель седьмого поколения бизнес-седанов раскрывает все свои секреты, когда за рулём оказывается Владимир Познер. Ведущий с удивлением отмечает революционный характер цифровых внешних зеркал Lexus ES и премиальный звук аудиосистемы Mark Levinson PurePlay с 17 динамиками. Качество материалов и мастерство исполнения в оформлении интерьера бизнес-седана также вызывают восхищение у Владимира и Ивана. В рамках сериала они лично пообщаются с мастерами Такуми и узнают, как философия гостеприимства омотенаши воплощается в Lexus ES.

Премьера сериала на Первом канале

Смотрите все восемь серий документального сериала «Япония. Обратная сторона кимоно» в январе с понедельника по четверг в 23:30 по московскому времени.

Интерактивная версия журнала ELLE

Журнал ELLE

Любое воспроизведение материалов сайта без разрешения редакции воспрещается.

Copyright (с) 2016-2021 ООО «Хёрст Шкулёв Паблишинг»

Сетевое издание «ELLE.RU» (Эль.РУ)

Учредитель: Общество с ограниченной ответственностью «Хёрст Шкулёв Паблишинг»

Главный редактор: Старостина Наталья

Контактные данные редакции для государственных органов (в том числе, для Роскомнадзора):

Источник

Владимир Познер: «Город без машин – это глупость»

– Владимир Владимирович, что, по-вашему, важнее всего в автомобиле? Дизайн, эргономика, мощность?

– Лично для меня – красота. Если машина некрасивая, она не может мне понравиться. Великий Туполев, с которым я был немножко знаком, говорил, что если самолет некрасивый – он не полетит. Я придерживаюсь того же мнения.

К сожалению, сегодня большинство марок стали похожи друг на друга. Издали и не отличишь. Вероятно, всему виной глобализация. Есть, конечно, несколько марок, сохранивших свое лицо, в частности Jaguar. Особенно ХJ. Сразу можно узнать Porsche…

Конечно, для меня имеет значение и эргономика, и мощность машины, насколько она держит дорогу, но прежде всего она должна быть красивой.

– А в чём эта красота заключается?

– Ну, это субъективное представление. Как я уже говорил, по моему мнению, Jaguar красив, но почему – трудный вопрос.

– Недавно я беседовал с дизайнером Jaguar, и он утверждал, что понятие красоты вполне конкретно и зависит от пропорций.

– Мне кажется, красивая машина должна быть… есть такое английское слово streamline, что можно перевести как «вытянутая». Может быть, даже немного, простите, зализанная. В общем, во внешнем виде должна чувствоваться скорость. Для меня это важно.

– Существует порог, выше которого вы не готовы платить за автомобиль? Когда вам кажется, что это слишком?

– Если честно, я могу позволить себе почти любую машину. Кроме, пожалуй, гиперкаров типа McLaren. Однако покупать, к примеру, Bentley я бы никогда не стал, потому что, на мой взгляд, цена не соответствует исполнению. То есть я понимаю, когда нужно платить за качество, но если отдаешь деньги за название, то вот это уже слишком.

– Вы часто участвуете в дискуссиях о взаимодействии общества и автомобиля? Кто-то считает, что в городе должно быть минимум личного транспорта, другие – за полную свободу для автомобилистов…

– Мне кажется, что жестко принимать чью-то сторону в этом споре нельзя. Надо искать баланс. Но пока его нет. В любом случае город без машин – это глупость. Метро со всеми задачами не справится, сколько его ни развивай. Иногда бывает форс-мажор. Так, например, в Париже недавно бастовали транспортники и метро не работало. Жители пересели на машины, и город мгновенно встал. Московские заторы по сравнению с тем, что я там увидел, – детский сад. В Лондоне я часто попадал в пробки: там узкие улицы, а машин много, при этом англичане принципиально ничего не перестраивают – сохраняют архитектурный облик. В Токио трехэтажные дороги в значительной степени разгрузили город, но это дико неприятно живущим рядом людям. Представьте, прямо напротив вашего окна сделают эстакаду!

– А в Нью-Йорке меньше пробок, чем в Москве?

– Нет, хотя там много подземных стоянок, но они слишком дорогие. Если город большой, в нем автоматически возникают проблемы. В Берлине чувствуешь себя свободнее, но там можно нормально ездить только потому, что людей живет немного.

Источник